Краснотурьинск − это город в Свердловской области. Там находится алюминиевый завод. Говорят, что раньше алюминиевые пуговицы носили самые богатые модницы и им все завидовали, потому что эти пуговицы стоили намного дороже золотых. В 1988 году в Краснотурьинске было чисто, спокойно и культурно. То ли город строили пленные немцы, то ли этих немцев туда ссылали, а потом они строили город. В общем, все офицеры в моём отряде были немцы. Они напоминали мне моего деда: инструкция, честность, совесть, порядочность и слово офицера.
Колония для малолетних преступников похожа на станцию метро «Комсомольская», где находятся три вокзала. Как себя покажешь на этой станции, так и будет. Новенького называют «трамвай», потому что ещё неизвестно, как он себя покажет. Кто-то станет бугром отделения, кто-то работягой, а кто-то будет стирать чужие носки до конца срока.
Меня определили учиться на сварщика в училище, месяц теория, месяц практика и так девять месяцев. На теории я писал тетрадки, а на практике таскал уголки к отрубному станку, это называлось «подача», или крутил колесо трубогиба, это так и называлось «колесо» или выносил из цеха разные железяки, это называлось «транспортировка». Иногда железяки весили больше 100 килограмм и таскать их нужно было вдвоём. Я таскал их молча, потому что интуитивно чувствовал, что если я один раз хоть кому-нибудь покажу хоть какую-то свою слабость, меня сразу же затопчут, и хер потом выкарабкаешься. За эту работу платили в месяц рублей пять.
Активисты пытались меня потоптать, но я агрессивно сопротивлялся, кидался железными уголками и играл роль придурка. В итоге на вечернем построении бугор отряда сказал, чтобы от меня все отвязались, потому что не хватало нам ещё в отряде убийств. В моей жизни сразу стало тихо.
Я поступил в школу, в седьмой класс и с головой ушёл в чтение книг. Я выбирал книги, которые были толстые и сильнее всех потрёпаны. Через несколько месяцев я стал получать пятёрки, особенно по геометрии.
После окончания училища мне присвоили третий разряд сварщика, я начал варить железяки, и моя зарплата выросла рублей до сорока. У меня мгновенно появились друзья, так называемая семейка из пяти человек.
Моего друга Дмитрия запихали в другой отряд, и скоро он ушёл на взрослый. Я тоже собирался, но перед 18-летием меня вызвал начальник отряда и предложил остаться на малолетке. Сказал, что нужно помочь сдать экзамены тем ученикам, которые вообще не могут учиться. Он дал мне слово офицера, что максимум по двум третям от срока я уйду домой условно-досрочно.
Когда я начал заниматься с учениками, то был удивлён, что люди в их 15, 16 или в 17 лет не знают ни одной буквы, не умеют писать и понятия не имеют о том, что дважды два четыре. Шита рассказывал, что жил на кладбище и помогал отцу копать могилы. Он ни одного дня за всю свою жизнь не был в школе. Тогда ему было почти 18 лет, он не сдал экзамен по математике и ушёл на взрослый. Как я мог объяснить ему теорему Пифагора, если он не знал ни одной цифры? Несколько учеников рассказали теорему и получили свидетельства о неполном среднем образовании.
Учительница по математике рассказывала про типы темперамента. Сангвиник − более-менее нормальный, Холерик − орёт и руками размахивает, Меланхолик − грустит и плачет, а Флегматику − всё по барабану, украли у него, к примеру, носки, а ему всё равно. Эту тему я решил когда-нибудь изучить глубже.
Я получил четвёртый разряд сварщика, в школе мне осталось учиться пару лет, но теперь стало проще, потому что я хорошо знал предметы. Я получил два звания, «Лучший по профессии» и «Лучший учащийся школы». Офицер своё слово сдержал и через три года, один месяц и три дня я получил билет на паровоз, рублей сто денег и ушёл на свободу.